– Ваши коллеги прогнозируют ухудшение ситуации в экономике в 2016 году. Как будет выглядеть это ухудшение? Что мы почувствуем, кроме роста цен?
– Трудно сказать. Они могут, например, поменять политику на мобилизационную, о которой я писал на "Фонтанке". Первым делом закрыть обмен валюты. И посмотрите, что уже происходит: все эти запреты силовикам выезжать за границу – это не только пропагандистская, психологическая мера. Это ещё и сокращение спроса на валюту. И все эти санкции – их экономический смысл тоже в сокращении расходов в валюте. Это тоже – снижение спроса на валюту.
– Я-то думала, что они так гайки завинчивают и Европу наказывают. А они, оказывается, рубль удерживают?
– Тут всё вместе. Понятно, что на Евросоюз эти наши санкции никакого воздействия не окажут. Их там просто не заметили. Если кто и заметил, то это предприятия, которые специализируются на торговле с Россией. А в целом в Европе за время наших санкций выросли и производство, и экспорт продовольствия.
– Безобразие.
– Да. А мы бьём по себе. И идея в том, чтобы сократить валютные расходы, понизив спрос на валюту. Потому что дефицитная валюта нужна нашему ВПК.
– Разве участие в войне – не рост валютных расходов?
– Конечно! У нас же, несмотря на все санкции, какими-то обходными путями закупается продукция для ВПК, например – микроэлектроника. А вы, когда едете отдыхать за границу, фактически конкурируете с нашим ВПК за валюту. То есть вы предъявляете дополнительный спрос на неё. И когда наши бизнесмены закупают персики в Испании – они тоже предъявляют дополнительный спрос на валюту. Значит, курс рубля ослабляется, у нашего ВПК остаётся меньше возможностей закупить то, что ему необходимо.
– И надо валюту забрать от нашего отдыха и от персиков – и отдать ВПК?
– Да. Для этого надо затруднить вам доступ к валюте. Пока предпринимаются такие мелкие шажки – контрсанкции, запреты на выезд, разрушение туристической отрасли. Но таких мер может не хватить.
– Им ещё и не хватит? И что тогда?
– Тогда придётся вводить разные административные меры. Могут административными рычагами ограничить обмен валюты. Например – так называемая множественность курсов: вы едете в Финляндию – покупаете евро по 100 рублей, а условный Сечин покупает товары для условной "Роснефти" по 30 рублей за евро. Такой мерой очень любят пользоваться диктаторы в Африке: для "своих" – одна цена валюты, для всех остальных – другая. Могут ввести квотирование покупки валюты: будут вести учёт, сколько вы её покупаете.
– И будет у нас как в Венесуэле?
– Да-да. Аргентина тоже вводила такие ограничения. И там лопались банки, пропадали сбережения – как у нас в 1992-м и 1998-м. В Венесуэле всё ещё хуже. Дефицит туалетной бумаги, цены устанавливаются централизованно. Тем самым они вообще разрушили свою экономику. При современных ценах на нефть им совсем тяжко стало.
– Ну так у них и дозрело: победила оппозиция на выборах.
– Это уже – другое, это политика. Это вещи связанные, но в Венесуэле такой "вертикали власти", как у нас, нет. Чавес хотел выстроить, но не успел.
– А ещё Венесуэла не участвует в войнах, не наращивает военную мощь…
– Наращивает, наращивает. Они закупали у нас оружие, чуть не начали воевать с Колумбией при Чавесе. Было у них это. Они тоже потрясали оружием, поливали всё время Америку. Всё довольно похоже. Только у них возможностей меньше.
Полный текст: Андрей Заостровцев: А всё. Уже ничего нельзя сделать